![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ilkinОригинал взят у ![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
clear_text в Достоевский в подробностях
clear_text в Достоевский в подробностяхО НАШИХ И ВАШИХ СЛЕЗИНКАХ
Сейчас стали часто повторять: ни одна идея не стоит человеческой жизни.
Вроде бы всё верно. Но мне в этих гуманных и благородных словах слышится подловатая недоговоренность.
Почему подловатая?
Потому что произносящий эту фразу молча подразумевает: "ни одна ВАША идея не стоит человеческой жизни, ничьей - ни вашей, ни, тем более, нашей. А вот если речь идёт о НАШЕЙ идее, то мы за нее положим сколько хочешь наших жизней, а о ваших жизнях и говорить нечего – в пыль сотрем и сверху наплюем".
То есть ваша независимость, устройство вашей жизни по вашим меркам – это чушь, которая никак не стоит пролития ничьей крови. А если вы ее проливаете за это – вы гнусные садисты и маньяки.
Но наша независимость, устройство нашей жизни по нашим меркам – это высшая ценность, за которую не жалко уничтожить массу людей. И если мы за это проливаем кровь, свою и чужую, то мы – борцы за правое дело.
Почему я уверен в таком молчаливом предположении?
Потому что, если бы говорящий "ни одна идея не стоит человеческой жизни" на самом деле бы так считал, и не делил бы идеи и жизни на "наши" и "не наши" - он бы не искал негодяев за порогом своего дома, а первым делом проклял бы убийц 1918 – 1938 годов, для начала. Вот уж, когда сотнями тысяч убивали людей не на войне, а за чистую идею: за крестьянскую коммунию, за чистоту марксизма-ленинизма от троцкистов и бухаринцев. Но гуманисты, озаботившиеся капелькой крови и особенно слезинкой ребенка, говорят: "ну, это время такое было, и вообще не нам их судить".
То есть наших судить некому, да и нельзя
А ваших – нам судить, нам!
Что касается "слезинки ребенка" - о ней говорил Иван Карамазов (часть вторая, книга пятая, глава IV, "Бунт"). О том, что мировая гармония не может стоять на слезинке замученного (в книге - посаженного в темный карцер) ребенка. И поэтому Иван далее "возвращает билет", то есть объявляет о своем неверии в Бога.
То есть пункт номер один: тезис о слезинке ребенка вызывает отрицание Бога (так как Бог таких слезинок допускает просто океаны).
Пункт номер два. Святой Алеша Карамазов после рассказа о помещике, который затравил крестьянского мальчика собаками, восклицает "Расстрелять!" (негодяя-помещика), что вызывает восторг у Ивана. Но не надо быть крупным диалектиком, чтобы понять - расстрел помещика до слез огорчит его деточек. То есть мировая гармония (убить изверга) будет опять стоять на "слезинке ребенка".
И наконец. Это всё герои Достоевского говорят, а Достоевский, как учил Бахтин, "полифоничен", то есть герои сами за себя высказываются, а не от имени автора. Хорошо! Но что же сам автор?
А вот сам автор не раз высказывался за войну - и в Туркестане, и особенно чтоб воздвигнуть крест над Святой Софией и заодно захватить проливы. Царю писал об этом! Ну, не мог же он не понимать, что детские слезинки в Стамбуле просто из берегов выйдут!
Но это, очевидно, их слезинки. Басурманские.
Так что, дорогие мои друзья, я бы вам не советовал без толка и разбора использовать цитату про "слезинку ребенка", по бессмысленной пошлости своей сравнимую разве что с "мы в ответе за тех, кого приручили".
Сейчас стали часто повторять: ни одна идея не стоит человеческой жизни.
Вроде бы всё верно. Но мне в этих гуманных и благородных словах слышится подловатая недоговоренность.
Почему подловатая?
Потому что произносящий эту фразу молча подразумевает: "ни одна ВАША идея не стоит человеческой жизни, ничьей - ни вашей, ни, тем более, нашей. А вот если речь идёт о НАШЕЙ идее, то мы за нее положим сколько хочешь наших жизней, а о ваших жизнях и говорить нечего – в пыль сотрем и сверху наплюем".
То есть ваша независимость, устройство вашей жизни по вашим меркам – это чушь, которая никак не стоит пролития ничьей крови. А если вы ее проливаете за это – вы гнусные садисты и маньяки.
Но наша независимость, устройство нашей жизни по нашим меркам – это высшая ценность, за которую не жалко уничтожить массу людей. И если мы за это проливаем кровь, свою и чужую, то мы – борцы за правое дело.
Почему я уверен в таком молчаливом предположении?
Потому что, если бы говорящий "ни одна идея не стоит человеческой жизни" на самом деле бы так считал, и не делил бы идеи и жизни на "наши" и "не наши" - он бы не искал негодяев за порогом своего дома, а первым делом проклял бы убийц 1918 – 1938 годов, для начала. Вот уж, когда сотнями тысяч убивали людей не на войне, а за чистую идею: за крестьянскую коммунию, за чистоту марксизма-ленинизма от троцкистов и бухаринцев. Но гуманисты, озаботившиеся капелькой крови и особенно слезинкой ребенка, говорят: "ну, это время такое было, и вообще не нам их судить".
То есть наших судить некому, да и нельзя
А ваших – нам судить, нам!
Что касается "слезинки ребенка" - о ней говорил Иван Карамазов (часть вторая, книга пятая, глава IV, "Бунт"). О том, что мировая гармония не может стоять на слезинке замученного (в книге - посаженного в темный карцер) ребенка. И поэтому Иван далее "возвращает билет", то есть объявляет о своем неверии в Бога.
То есть пункт номер один: тезис о слезинке ребенка вызывает отрицание Бога (так как Бог таких слезинок допускает просто океаны).
Пункт номер два. Святой Алеша Карамазов после рассказа о помещике, который затравил крестьянского мальчика собаками, восклицает "Расстрелять!" (негодяя-помещика), что вызывает восторг у Ивана. Но не надо быть крупным диалектиком, чтобы понять - расстрел помещика до слез огорчит его деточек. То есть мировая гармония (убить изверга) будет опять стоять на "слезинке ребенка".
И наконец. Это всё герои Достоевского говорят, а Достоевский, как учил Бахтин, "полифоничен", то есть герои сами за себя высказываются, а не от имени автора. Хорошо! Но что же сам автор?
А вот сам автор не раз высказывался за войну - и в Туркестане, и особенно чтоб воздвигнуть крест над Святой Софией и заодно захватить проливы. Царю писал об этом! Ну, не мог же он не понимать, что детские слезинки в Стамбуле просто из берегов выйдут!
Но это, очевидно, их слезинки. Басурманские.
Так что, дорогие мои друзья, я бы вам не советовал без толка и разбора использовать цитату про "слезинку ребенка", по бессмысленной пошлости своей сравнимую разве что с "мы в ответе за тех, кого приручили".